2,227 words
English original here
Многие белые американцы в США, которые боятся этнического замещения небелыми иммигрантами, не решаются прямо об этом заявлять из страха прослыть расистами. Поэтому они выступают против нелегальной иммиграции.
Но устранение нелегальной иммиграции не решит настоящую проблему, потому что нелегальные мигранты могут быть просто легализованы правительством, и даже если бы иммиграция была полностью прекращена, белые все равно были бы демографически вытеснены быстро плодящимися небелыми, которые уже находятся среди нас.
Необходимо понять: проблему не решить, если мы не хотим ее точно обозначить.
С другой стороны, если только нелегальная иммиграция способна открыть глаза белых американцев на наш демографический кризис, то нам следует это признать, а затем попытаться объяснить людям истинную суть проблемы и что необходимо предпринять, чтобы ее решить.
Также и в Европе многие белые обеспокоены демографическим замещением со стороны небелых иммигрантов. Однако, вместо того, чтобы выступать против небелых как таковых, они предпочитают жаловаться на исламизацию. Но этот подход тоже таит ловушки:
- Нужны ли нам небелые, если они не мусульмане? Ведь в мире есть выбор из миллиардов других небелых: христиан, индусов, буддистов и т.д.
- Может быть, проблема в исламском «экстремизме» или «фундаментализме», а не в обычных формальных мусульманах? Если так, то проблема решается секуляризацией тех экстремистов, которые уже среди нас, и большей разборчивостью в отношении будущих иммигрантов – чтобы к нам въезжали только формальные, светские мусульмане. Ведь существует масса вполне светских формальных мусульман, из которых лучшими примерами являются кемалисты в Турции и баасисты в арабских странах.
- Критика ислама порождает целую массу несущественных, отвлекающих вопросов. Как быть с противостоянием суннитов и шиитов? Как относиться к суфизму? Как быть с боснийцами и албанцами? Разве они не европейцы? Европейцы ли марониты, армяне и грузины – ведь они христиане? Все эти вопросы теряют смысл, если мы определим нашу проблему должным образом – как демографическое замещение европейцев не-европейцами.
- Критика ислама претит европейским секуляристам, которые долго и упорно добивались религиозной терпимости. Они считают, что ислам тоже можно сделать терпимым. Да, потребовались века и множество войн, но Европа сумела сделать христианство беззубым. Сегодня большинство белых христиане лишь формально, аде-факто являются либералами, а либерализм – истинной гражданской религией Запада. Так что и ислам вне всякого сомнения можно сделать беззубым. Конечно, было бы полезно перелистать историю европейского Просвещения, ведь кое-кому может стать дурно от перспективы на три столетия или около того превратить Европу в поле боя лишь ради того, чтобы «обогатить» нас формальными мусульманами.
- Критика ислама позволяет христианам выставлять политику по сохранению европейской идентичности как столкновение двух общечеловеческих религий – христианства и ислама. Но мы боремся не за Христианский мир, который нынче более цветной, чем белый. Мы боремся за белую расу, невзирая на религию.
- Нападки на ислам играют на руку нашему главному врагу, организованному еврейству, которое с радостью перенаправляет антиисламские настроения белых на борьбу с врагами Израиля за рубежом, а вовсе не на борьбу с исламом на улицах европейских городов. А когда Израиль уничтожает сильные мусульманские режимы по соседству, волны беженцев-мусульман стремятся в Европу и разрушают её. Так они убивают двух зайцев одним выстрелом, причем из нашего же ружья.
Повторюсь: мы не можем успешно бороться с врагами и решать проблемы, если мы их точно не обозначим.
С другой стороны, если исламское варварство, нетерпимость, насилие и откровенные заявления о том, что они намерены нас поглотить, действительно пробуждаютнекоторых из нас, этому надо радоваться. Но мы должны постараться и сделать так, чтобы люди видели и проблему целиком, и как ее необходимо решать, чтобы их не сбивали с толку полуправда и полумеры.
Проблема – это уничтожение белой расы небелыми путем замещения, расового смешения и прямого геноцида. Решение – белый национализм, создание этнически однородных территорий путем перемещения границ (разделение, сецессия) и/или перемещения населения.
Во всякой политической борьбе, как и на всякой войне, мы должны решить, кто есть «мы» и кто есть «они», то есть враги. Мы – это белые, не христиане, не консерваторы, не жители Запада и т.д., хотя эти категории частично совпадают с белой расой; а наши враги – это те, кто способствует нашему расовому уничтожению, а именно: небелые и предатели из белых.
Но самая активная часть коалиции, которая нам противостоит, — это организованное еврейство. Выходит, еврейство – наш главный враг, потому что, не победив его, мы не можем навести порядок в своем доме. Роль евреев в создании текущего кризиса – вопрос интересный, но очень отвлеченный, ведь политические перемены в конечном счете касаются будущего, а не прошлого. Но нет никакого сомнения, что сегодняорганизованное еврейство противостоит любой политике, необходимой для спасения нашей расы, и что оно выступает организационным и финансовым стержнем всей антибелой коалиции. А так как евреи известны подрывной деятельностью против движений, которые им противостоят, мы не можем позволить себе доверять даже тем евреям, которые выражают сочувствие нашему делу, потому что еврейские диверсанты втирались бы к нам в доверие именно так.
Тем не менее, будет ошибкой отмахнуться от мусульманского вопроса просто как от проявления еврейского вопроса или как от вопроса, отвлекающего нас от расовой проблемы, потому что ислам – это независимая переменная. Если бы мы решили и еврейский, и расовый вопросы, мусульманский вопрос всё равно никуда бы не делся. Ислам ведет войну против всего человечества со времен пророка. Он принес войны, смерть, рабство, полное расовое и культурное уничтожение миллионам людей. И это не отклонение от «истинного» ислама, а его проявление. Установление мусульманского порядка привело бы к гибели белой цивилизации и белой расы.
Ислам угрожал белым до наступления нынешнего еврейского господства и будет угрожать, когда еврейское господство закончится. Ислам – проблема не только потому, что его исповедует небелые. Из-за ислама небелые гораздо более воинственны и разрушительны для белой цивилизации. Как отметил один наш комментатор, это может оказаться кстати, потому что, не будь ислама, многие европейцы могли бы поверить в осуществимость многорасового, мультикультурного общества.
Серьезный подход к проблеме ислама выявляет разные наши заблуждения и выкуривает из наших рядов ложных друзей:
- Критика ислама раздражает оголтелых антисемитов, так как они опасаются, что это неизбежно «сыграет на руку евреям». Однако, это не вопрос предпочтения: проблемой являются и евреи, и мусульмане; они наша проблема как по отдельности, так и сообща.
- Те, кто ставит выше расы антисемитизм, не приемлют критику ислама, потому что надеются обрести в его лице союзника.
- Люди, которые ставят над расой «традицию» (с прописной или строчной «т»), симпатизируют исламу и раздражаются, слыша критику в его адрес.
- Люди, которые ставят выше расы патриархальные отношения (и, говоря откровенно, женоненавистничество), симпатизируют исламу.
- Люди, которые ставят выше расы мужественность, воинственность и варварство, также симпатизируют исламу.
Как же белым националистам следует решать мусульманский вопрос?
- Если небелые, включая евреев, отбудут с белых территорий восвояси, ислам станет преимущественно вопросом внешней политики по отношению к мусульманскому миру, умме, включая ее европейские аванпосты Боснию и Албанию.
- Белые смогут принимать ислам совершенно свободно. Но так как ислам – это политическая религия и потому представляет угрозу для белого политического порядка, обращенные в ислам будут высланы в любую страну уммы по их выбору.
- Белые страны будут поддерживать сердечные отношения с мусульманским миром, но из соображений безопасности мы будем вынуждены отдавать предпочтение светским, националистичным мусульманским режимам.
- Если потребуют наши расовые интересы, мы встанем на сторону народов, которые сопротивляются мусульманской экспансии.
- Еврейскому государству Израиль придется жить по соседству с Палестинским государством – под прицелом тысячи ядерных пусковых установок, чтобы евреи вели себя прилично.
В общем, политику белых по отношению к мусульманскому миру будут теперь диктовать не евреи, а наша идентичность и наши интересы. Эта политика устранит причины любой нынешней войны и интервенции в мусульманском мире. Вот, собственно, и всё. Такое мироустройство нам подойдет.
Но нам его не видать, если мы не добьемся ясности в определении основополагающих ценностей и различий. Это цель метаполитики. Это особенно важно для белых националистов, так как в современном мире наш единственный союзник – правда, а наше величайшее достояние – честность и доверие.
К несчастью, политика превращает всех нас в лжецов. Поговорим, например, о реакции Марин Ле Пен и Гийома Фая на бойню в парижской редакции «Шарли Эбдо».
18 января 2015 «Нью-Йорк Таймс» напечатала передовицей статью Марин Ле Пен «Назовем эту угрозу по имени». Как ее публикация в «Таймс» соотносится с мнением и стратегией мирового еврейства – это тема для другого эссе. Здесь я хочу заострить на том, что она сказала.
Г-жа Ле Пен начинает статью цитатой, которую приписывают Альберу Камю: «Неверно называть вещи – значит умножать скорбь этого мира». После чего сама неверно называет проблему и в целом высказывается в стиле Джорджа Буша после терактов 9 сентября 2001 года:
«Давайте называть вещи их собственными именами, так как французское правительство делает это с большой неохотой. Франция, страна человеческих прав и свобод, была на собственной территории атакована тоталитарной идеологией – исламским фундаментализмом. Только отказавшись от отрицания и посмотрев врагу в глаза, можно избежать смешения разных вопросов. Этот призыв должны услышать сами мусульмане. Они должны четко отграничить исламистский терроризм от своей веры.
Но такое разграничение возможно лишь при желании определить настоящую угрозу. Нашим мусульманским соотечественникам только во вред, что они возбудили подозрения и теперь хранят молчание. Исламистский терроризм – это раковая опухоль ислама, и мусульмане должны бороться с ней на нашей стороне».
Франция должна вновь стать французской. Это значит, что из неё должны выехать миллионы нефранцузов, большинство их которых небелые; большинство из которых, но не все, – мусульмане; большинство из которых, но не все, — нефундаменталисты. То есть, когда утверждают, что проблема лишь в исламском фундаментализме, подавляющая часть проблемы замалчивается. Кроме того, Ле Пен ни словом не обмолвилась о депортации назад в умму даже мусульман-фундаменталистов, хотя и внесла весьма радикальное предложение о том, чтобы лишать французского гражданства джихадистов, естественным следствием чего была бы их высылка из страны.
В общем, г-жа Ле Пен сказала столько правды, сколько способна напечатать «Нью-Йорк Таймс». Ведь чем откровеннее речь правого деятеля, тем меньше аудитория, к которой его допустят евреи. Но даже столь слащаво-неискренние речи звучат радикально сравнительно с высказываниями французских правящих кругов. Так что передовица Ле Пен – это всё равно шаг вперед, начало более широкого обсуждения ислама и Франции, возможность, которую мы должны перехватить и попытаться направить в нужное нам русло.
Гийом Фай раскритиковал г-жу Ле Пен за ее сдержанность и скупые слова правды. Но и Фай тоже в некотором смысле политик, а значит, по-своему нечестен. Его стратегия – критиковать ислам, избегая при этом еврейского вопроса. Уверен, он надеется таким образом заполучить аудиторию побольше. Уверен, он считает, что исламская иммиграция – более важный вопрос. Уверен, он находит более полезным выступать как противник антисемитизма в надежде расколоть еврейский блок, тем самым уменьшив их противодействие французскому национализму.
Я не только понимаю его позицию, но в определенном смысле даже нахожу ее оправданной. То есть я считаю, что кое-кому из нас стоит застолбить это направление и интенсивно его развивать, потому что оно подводит часть обывателей ближе к правде. Пока есть на свете люди вроде Кевина Макдональда, кое-кого из этих обывателей можно довести и до самой правды.
Но, чтобы их туда довести, мы должны постоянно поддерживать натиск. А значит и подвергать критике таких, как Фай, за их упущения. И честно говоря, в последней части своего эссе «Джихадистская резня в Париже», Фай как раз напрашивается на критику.
Ведь если человек ставит заголовком слова «Основная задача – это обозначить врага» и при этом уходит от событий современности в 7 век и заводит речь о древней войне ислама против остального мира, его просто необходимо поправить.
Ибо если мы намерены обозначить главного врага белых, который 1) больше прочих виновен в нашем нынешнем демографическом и культурном упадке и, самое главное, 2) составляет самую активную часть тех, кто мешает нам устранять наши проблемы, то это будет организованное еврейство. И еврейская враждебность к остальному человечеству гораздо старше ислама, который представляет собой лишь ответвление авраамической религиозной традиции.
Фай отметает идею о «хороших» и «умеренных» мусульманах, потому что хочет избавиться от всего их сообщества. Однако он признает, что некоторые мусульмане – наши потенциальные союзники против исламского фундаментализма. Он даже указывает на троих таких: это Башар аль-Асад, Муаммар Каддафи и Саддам Хусейн – все они формальные мусульмане, которые держались светского законодательства и проявляли значительную религиозную терпимость. Желаю таким мусульманам всех благ, но только за пределами Европы, вместе с остальными их единоверцами.
Однако Фай хочет, чтобы мы поверили в существование хороших и плохих евреев. И он даже не заикается о высылке тех или других. Мое отношение к евреям полностью совпадает с его взглядами на мусульман: есть хорошие и плохие евреи, но это различие не должно заслонять совершенную необходимость избавить земли Европы от еврейской власти, а это значит, что мы должны отмежеваться от всего их сообщества. Желаю хорошим и умеренным евреям всех благ, но только в Израиле, вместе с остальным их народом.
Фай такого не скажет, потому что он занят политическим лавированием, а не донесением правды. Вот почему я держусь метаполитики: я хочу говорить правду целиком и такой, какой её вижу. И в самой долгой из всех Мировой войне – между семенем Аврамовым и остальным человечеством – донесение правды наиболее целесообразно, потому что, по словам Фая, мы должны дать врагу имя. Мы не можем сражаться с врагом, которого не можем назвать по имени.
Фай, очевидно, не хочет быть врагом еврейству. Но хотение Фая ничего не значит, ведь, как гласит взятая им у Жюльена Фройнда цитата: «Даже если ты не выбрал себе врага, враг выбрал тебя… Пока он хочет иметь тебя во врагах, ты враг. И ты уже не сможешь как ни в чем не бывало ухаживать за своим садом».
Для дружбы нужны двое, для вражды – всего один. И еврейское сообщество уже пометило Фая как врага, вместе со всеми нами. Белые обречены на истребление из-за политики геноцида, которую евреи отказываются внедрять в своей стране, но которую навязывают нам. Так как евреи лучше любого другого народа знают, что способствует геноциду, наивно думать, что они не ведают об этом двойном стандарте или стыдятся его. Они сознательно стремятся уничтожить нас как расу, а все небелые иммигранты – не только самые воинственные и опасные из них – всего лишь служат еврейству как биологическое оружие массового уничтожения.
Пока и мы не станем относиться к еврейству как к врагу и не нанесем ему поражение, нам не дадут спокойно возделывать наш сад.